Вечер туманный о призрачный вечер
В деревне забытой тобой
Сердцу горелось теплее и легче
Связанным грустной судьбой.
Я помню твой голос родной и единственный!
Так же горланит февральский ручей
Впадающий в реку с осколками льдин
И жжет мою грудь горячей.
Нет в угасающем пламени света
Лишь грустно коптятся угли
И не обидишься и не посетуешь
На тех, кто спастись не смогли.
В этих бушующих штормах затишья
В сумерках тонут и рощи и луг,
Но слышу любимый, я все еще слышу,
Твой голос, единственный друг.
Я вижу, вдали опустевшего луга
Под талым снегом чернеет трава,
Сумерки жмутся испуганным
И дрожащем щенком к деревам.
И к огородам, могильным холмикам,
Сумерки клонят лицо,
Ракиты тянутся к небу иконе,
Как руки слепых мертвецов.
Такие ж как мы судьбой искалечены
Плачут ракиты склонясь над рекой.
Вечер туманный о призрачный вечер
В деревне забытой тобой…»
